РАД БЫ В РАЙ, ДА ГРЕХИ НЕ ПУСКАЮТ

В последнее время в выступлениях политиков, ученых, публицистов все чаще звучат слова «постиндустриальное общество». Красиво, но смысл не объясняется, — слова звучат, как заклинание. Неплохо бы разобраться, тем более что нередко в качестве синонима используется «информационное общество» — понятно, что это имеет непосредственное отношение к читателям ЧИПа.

Термин «постиндустриальное общество» американский социолог Дэниел Белл придумал еще в начале 60-х, а основной его труд вышел в 1974. Невозможно пересказать книгу на одной странице, но основную идею ухватить можно.

Поколение постарше учили в школе и после школы, что бывает рабовладение, феодализм, капитализм и социализм (чему учат поколение нынешнее, я не знаю, но вряд ли чему-то новому — ведь преподаватели все те же). Каждый строй есть некая стадия развития производительных сил и производственных отношений. Однако как объяснить, что промышленно развитой социалистический СССР был по всем статьям неизмеримо ближе промышленно развитым капиталистическим США, чем аграрной социалистической Монголии? Маркс во главу угла ставил производственные отношения — получил ряд «измов». Такая точка зрения полезна, но не всегда. Нам полезней смотреть с точки зрения производительных сил — ведь некоторые «измы» уже приказали долго жить, а куда двигаться, непонятно. Что бы мы ни делали, нас сносит в сторону Латинской Америки. На сакраментальный вопрос нашего времени «что же мы строим?» у элиты общества нет вразумительного ответа, — надеемся, старина Белл поможет.

Итак, существуют три производственных уклада и три соответствующие социальные структуры. В доиндустриальном обществе основа экономики — добывающие отрасли и сельское хозяйство, технологии в основном сырьевые. Общество живет, взаимодействуя с природой, опираясь на жизненный опыт, ориентируясь на прошлое. Так мы жили сто лет назад, так сейчас живут в Азии, Африке, Латинской Америке. В индустриальном обществе основа экономики — перерабатывающая промышленность, а важнейшие технологии — энергетические. Простое взаимодействие с природой сменяется ее преобразованием (иногда чрезмерным), жизненный опыт уступает экспериментаторству (в том числе и социальному), а горизонты времени замыкаются на настоящем. Это типичный Советский Союз или Европа ХХ века. В постиндустриальном обществе основа экономики меняется — теперь это почетное место принадлежит торговле, финансам, образованию, индустрии туризма и развлечений, сфере обслуживания, транспорту, научным исследованиям и медицине. Основные технологии — информационные; человек все меньше взаимодействует с природой и все больше — с другими людьми. Экспериментаторство уступает научному анализу и предвидению, а горизонты времени расширяются, меняя ориентацию людей с прошлого и настоящего на будущее.

Сейчас в мире сосуществуют все три уклада (нередко в рамках одной страны). Новые границы, о которых мы недавно говорили, — это границы между укладами (дело не только в экономике, но в образе жизни и мышления). Многое становится ясным с этой точки зрения: например, почему мы строим будущее, а получается прошлое. Мы-то думаем, что строим капитализм, а выходит индустриальное общество. Вот и получается, что мы строим то, от чего бежим — общество прошлого. Понятно, почему прекратил существование Советский Союз: экономика СССР, основанная на дешевом труде с низким уровнем мотивации, не выдержала перехода к постиндустриальной эпохе, когда новые технологии делают основной ценностью интеллектуальный труд. Понятно, почему в США так сильно падает число промышленных рабочих и растет сфера услуг. Понятно, почему постиндустриальную революцию связывают с появлением новой технологической элиты: ведь теперь основной капитал — это их головы. Понятно, почему невиданных успехов добиваются страны, небогатые в природном отношении либо просто слишком маленькие, чтобы иметь стратегические природные запасы: Финляндия, Швейцария, Ирландия, Япония, Южная Корея, Тайвань, Сингапур. Понятно, какие силы противостоят друг другу в современной геополитике: формирующаяся постиндустриальная Ойкумена и доиндустриальная Окраина (см. мартовский номер). Многие страны стремятся изменить свое место в мире, но путь к этому лишь один — от общества прошлого к обществу будущего. Западная Европа разработала и финансирует фантастическую программу действий с целью ускорить этот переход. Российская элита прямо говорит о необходимости перехода от экономики, основанной на потреблении невосполнимых природных ресурсов, к экономике, основанной на знаниях и интеллекте. И у нас та же проблема: хочется вперед, в постиндустриальное будущее, но сильно тянет назад, в доиндустриальное прошлое с сырьевой экономикой, полуфеодальной зависимостью от властей и пренебрежением к знаниям.

Пока что для нас не все потеряно — ведь наша страна до сих пор, несмотря ни на что, все еще пока обладает высоким потенциалом в интеллектуальной сфере. Как говорится, самое сильное оружие у человека на плечах, — если, конечно, оно заряжено. Кто знает, куда движется мир, тому легче понять, куда двигаться самому.

(Опубликовано в журнале CHIP, №7/01)